Незаконная реклама Как велось расследование о рекламщиках Красноярска, которые несколько лет зарабатывали деньги, бесплатно используя муниципальные остановки

Расследование о рекламе на остановках вышло в апреле 2021 года в местном издании «Проспект мира». Рассказывает автор Андрей Мужщинский.

Почему выбрал эту тему?

— Это расследование должно было появиться ещё четыре года назад, когда в 2018 году, будучи сотрудником муниципальной газеты «Городские новости», я задался вопросом, на каких основаниях на остановках Красноярска размещаются ламинированные информационные рекламные сообщения. Меня смутила табличка, где от имени администрации было написано – мол, за самовольное размещение листовок грозит штраф. Помню, отправил в мэрию официальное обращение от редакции, меня заверили, что всё ок, и я успокоился.

Два года назад привлекло внимание то, что на щитах на остановках размещаются сообщения откровенно сомнительного содержания. Реклама различных способов «законного» обналичивания маткапитала, приватизации муниципальных квартир… Снова вернулся к теме. С каждым новым запросом в мэрию (а потом также в прокуратуру и УФАС – всего более десяти обращений) выявлялись новые обстоятельства размещения так называемых «информационных щитов». Так тема и затянула. 

Как менялась гипотеза?

Когда я впервые наткнулся на сомнительную рекламу на остановках, то подумал, что хромает контроль. Полагал, что мэрия сдает в аренду поверхности, но не следит за тем, насколько добросовестно рекламные компании полученным правом пользуются. Но первый же запрос в мэрию показал, что никакой аренды нет и никакой рекламы, по мнению мэрии, тоже нет. С этого момента появился вопрос, насколько вообще законна схема предоставления остановок под объявления.

Как собирал информацию?

Запросы информации. Чтобы хоть от чего-то оттолкнуться, начал с запросов в администрацию Красноярска. После первого же узнал, что есть соглашения с двумя автономными некоммерческими организациями (АНО) о размещении информационных сообщений на остановках. Написал снова, прикрепил фотографии размещенных щитов. Указал, что сообщения больше похожи на рекламу. В ответ получил – нет никакой рекламы. Неудивительно – по странному совпадению с остановки, про которую я писал, исчезли все объявления (впрочем, через пару месяцев они появились вновь). 

Было ясно прописано, что общественная организация берёт на себя очистку остановок от самоклея и монтирует специальные щиты, где любой желающий может разместить своё частное объявление. Если появляется реклама, её якобы убирают. О размещении рекламы за деньги речи не идёт, проект носит социальный характер, поэтому никакой аренды АНО не платит.

Сайты объявлений и паблики в соцсетях. В них я искал информацию о компаниях, чьи телефоны указаны на информационных щитах, установленных на остановках. Именно они занимаются «централизованным»  размещением объявлений. Оказалось, что всё-таки информацию эти организации размещают за деньги. 

Базы данных о юридических лицах. По ним пробивал руководителей и учредителей АНО, с которыми заключены соглашения. Оказалось, что у обоих АНО они имеют бизнес, связанных с рекламой. Прямой связи АНО и компаний, которые размещают сообщения за деньги, найти не удалось, но были совпадения, косвенно подтверждающие связь (телефон один и тот же указан, электронная почта, фотография контактного лица).

Комментарии. Пытался выйти на АНО «Чистоград» и АНО «Идеальный город», с которыми город заключил соглашения. Руководитель «Чистограда» написала, что я не понимаю их благой цели (навести порядок на остановках) и прекратила общение. Руководитель «Идеального города» проигнорировал вопрос, заданный в соцсетях. Также удалось найти экс-чиновника мэрии, который ранее отвечал за наружную рекламу. Он объяснил, как этот рынок в Красноярске формировался. В том числе, рассказал о том, что к используемой схеме размещения сообщений на остановках у некоторых сотрудников мэрии были вопросы (мол – она нелегитимна, нарушается закон о конкуренции), однако схема всё равно была внедрена.

Сайт госзакупок. На этом сайте я нашёл миллиардный муниципальный контракт на содержание улично-дорожной сети. Там, среди прочего, подрядчик берет на себя обязательства по очистке остановок от самоклея. Ещё раз обратился в мэрию – мол, зачем нужны соглашения с общественными организациями, если пункт об очистке есть в муниципальном контракте? Мне ответили, что заказчик просто не дает подрядчику заказ на очистку остановок. Но повлияло ли это как-то на стоимость услуги (то есть сэкономил ли бюджет от привлечения общественников), ответить не смогли. Отторгованный контракт работы по очистке остановок включает, в цену контракта они включены.

Как упаковывал информацию?

Использовал фото, которые показывали, что на щитах размещены не только информационные сообщения, но и реклама. Фото разного времени одной остановки, которые доказывали, как накануне проверки рекламные щиты чудесным образом исчезают, а потом снова появляются. Использовал скрины с сайтов, чтобы показать, что размещение информации на щитах производится за деньги.

С какими трудностями столкнулся?

Ни один мой запрос не проигнорировали, но информацию выдавали очень дозированно. Приходилось несколько раз переформулировать вопросы, их содержание, чтобы «выцарапать» побольше сведений. В общем – не ленился и, получая каждый новый ответ, делал новый запрос, заходя с нового ракурса.

Какой была реакция?

Ключевой целевой аудиторией этого расследование была мэрия. Оно делалось и публиковалась для того, чтобы городская администрация отреагировала, и город начал получать доход от использования общего имущества. Всю собранную информацию я направил в прокуратуру Красноярска и в управление ФАС по Красноярскому краю. Оба надзорных ведомства нашли нарушения действующего законодательства. В марте 2021 года антимонопольщики создали специальную комиссию, возбудили дело и вынесли вердикт: применяемая мэрией схема размещения щитов на автобусных остановках нарушает антимонопольное законодательство и принципы конкуренции. 

Мэрия с доводами надзорного ведомства не согласилась. Последовало судебное разбирательство. Суд встал на сторону УФАС, но и после этого рекламные конструкции не были демонтированы. Писал и в мэрию, «тегал» в соцсетях депутатов… Наконец, нашёл в себе силы отпустить тему, но прежде написал последнее обращение в мэрию – мол, когда наконец с остановок уберут незаконную рекламу? И вот, спустя год после публикации расследования получил ответ: соглашения с АНО расторгнуты, новые заключаться не будут, демонтаж щитов начат, уже демонтировали 21 щит, процесс продолжается и будет завершён, ориентировочно, к июлю.  

Может ли журналист быть активистом?

Я для себя так и не нашёл однозначного ответа, активист я или журналист. Пытаюсь совмещать, как могу. Ибо и то, и другое – часть меня, и отказаться ни от одного, ни от другого я не готов и не хочу.

В идеальной ситуации журналист должен определить для себя, кто он – участник события или репортёр. К примеру, ты либо рассказываешь о митинге, либо участвуешь в нём. В идеальной ситуации третьего не дано, потому что есть риск скатиться в своих симпатиях в чью-то сторону, это может повлиять на качество материала. Возможно, даже не осознавая этого, участник процесса может не использовать что-то из «нарытого», что не в лучшем свете представляет «близкую» ему сторону. 

Но если невмоготу и хочется самому написать о чём-то, участником чего ты являешься – это тоже не проблема. В нашей профессии есть много вариантов «подхода к снаряду». Все жанры, где повествование идёт от первого лица и подчеркивается, что пишущий на себе что-то испытал, через что-то прошёл. В этом случае мы не обманываем ни себя, ни читателя.