«В региональном радиоэфире я ничего похожего не слышала»

Что такое «Город П»?

Анастасия Сечина: «Город П» — субъективный, сугубо авторский, часто саркастичный взгляд на события прошедшей недели в отдельно взятом городе. Текст, которые перемежается разыгранными по ролям сценками, песенками, иногда — стихами и частушками.

Иван Кустов: Сатирическая программа, в подготовке которой была занята почти вся команда редакции. На повестке были значимые, на наш взгляд, социально-политические и экономические события из жизни города Пэ (Перми — ред.). Все персонажи, ставшие героями передачи, были вполне узнаваемы, через них проявлялась история города и его жителей, а через локальную информационную повестку можно было увидеть ситуацию в целой стране и, немного, в мире.

Сама программа была из двух частей — аналитическая, где разбирались разные события, и сатирическая, где герои разбираемых ситуаций вели свои вымышленные диалоги и монологи, проявляя разные человеческие, профессиональные, личные качества. Такой «кукольный» радиотеатр, разыгрываемый на актуальные для города темы.

Образы героев журналистских материалов создавали и озвучивали буквально все, весь коллектив радиостанции — редакторы, журналисты, коммерческий отдел, директор, бухгалтерия, водитель, повар, секретарь и люди, волею случая оказавшиеся в редакции в момент записи программы.

Как всё начиналось

Анастасия Сечина: Не помню. Это было очень давно. Нашла сувенирный диск с выпусками программы от 2006 года. Там написано, что «Город П» выходит уже два года. Значит, проект начался в 2004. И продолжался до 2014 года. Десять лет, с перерывами.

Хотя можно сказать, что начался он ещё немного раньше — с передачи «Эхо недели». Это примерно 2002–2003 год. Мне тогда не было и двадцати, я работала корром в газете «Пермский обозреватель», с какого-то перепуга мне доверили делать еженедельную итоговую передачу на «Эхе Перми». Хулиганить мы на начали ещё там, потом это развилось и усилилось в «Городе П».

Мы были жутко зелёные, сейчас смешно вспоминать наши «смелые эксперименты». Помню, как на новость про избрание местного авторитета городским депутатом поставили песенку «Теперь я чебурашка» и чувствовали себя очень храбрыми. Переживали, что авторитет придёт нас навестить. Но ему, понятно дело, было не до нас.

Владимир Соколов: Я участвовал в создании программы в её последней инкарнации. То есть мой «Город П» начался довольно поздно. Для меня тогда всё было новым — работа на радиостанции, радиоэфиры, написание текстов. Однажды Анастасия Сечина предложила: «А давай делать „Город П“!». На то время проект уже успел состояться и завоевать своих поклонников, а затем встать на паузу на неопределённое время. В общем, я понятия не имел, что это такое, поскольку разговорное радио начал слушать незадолго до прихода туда в качестве сотрудника. «Я дам тебе послушать» — сказала Настя. Послушал. Это было необычно, как минимум. Мне понравилось, тоже захотелось похулиганить, и мы стали делать программу вдвоём.

Реакции коллег и слушателей

Анастасия Сечина: Мы не собирали их специально, но как-то они собирались. Периодически знакомые присылали эсэмэски — мол, еду в машине, слушаю «Город П», вот вы отожгли! Иногда свой собственный голос я слышала в общественном транспорте или такси. Водилы слушали. Не переключали. Наверное, как-то так и выглядит народное признание.

Владимир Соколов: Любой автор всегда внимательно следит и жадно ловит отзывы. К сожалению, большинство слушателей думает, что если твой голос и имя часто звучат в эфире, ты вроде как медийная личность и от их частного мнения тебе ни горячо, ни
холодно. Это заблуждение, но — факт.

Реакцию по большей части считывал по коллегам в редакции. Первый наш с Настей (дебютный для меня) выпуск ждали и слушали с большим интересом, потому что случился он после большого перерыва. Мне показалось, ждали большего. А потом мы как-то втянулись, сработались и стали делать лучше. Об этом опять же сужу по косвенным признакам.

Особенность радиопроекта

Иван Кустов: Иронично поданные, сатирические персонажи материалов были узнаваемы, через них мы доставали на поверхность мнимые и настоящие истины и мотивы. Вместе с аналитическим материалом «радиоПетрушка» позволял складывать реальную картинку происходящего, того или иного события.

Возможность анализировать и высмеивать «слабые» места и поступки людей и
событий одновременно давала повод для открытого диалога между всеми заинтересованными сторонами различных событий. Было ощущение, что позволить себе и всем говорить на, временами, неудобные социальные темы жизни города Пэ, видеть и озвучивать
сатирические моменты в ситуациях — это и есть свобода выражений, творчества.

Жанр передачи и чудеса обработки звука и монтажа позволяли записывать голоса всех, кто был рядом, иногда несколько ролей в одном выпуске мог сыграть один человек. Вариаций было очень много, город Пэ каждую неделю подкидывал новые истории и персонажей.

Анастасия Сечина: Это была помесь реплики на злобу дня и мини-спектакля, приправленные песенками в тему.

В региональном радиоэфире я ничего похожего не слышала — хотя доводилось слушать много разного, на тех же фестивалях.

Один месяц = один регион. Читайте также: «Сомнения „так никто не делает“ или „так не принято“ мы отметали» Короткая, но яркая история «ТВ-6. Пермь»

Как менялся проект

Анастасия Сечина: Я — честно — совершенно не помню, как рождались первые выпуски. Помню, что в них участвовал Дмитрий Шайко, он в тот момент рисовал карикатуры для «Пермского обозревателя». Участвовал ведущий «Эха Перми» Иван Кустов, звукорежиссёр Татьяна Захарова... Помню, что мы как-то весело и задорно озвучивали сценки, но совершенно не помню, кто и как писал сценарий в целом. Программа была длинной, минут 15 или 20, выходила раз в неделю.

Потом формат изменился. Передачу сократили до 3 минут, она стала выходить каждый день. Превратилась в ежедневную реплику на злобу дня. Мы делали её, кажется, на пару с Алексеем Селюниным. То он, то я. Иван Кустов помогал с диалогами и озвучкой. У программы была постоянная структура: в начале — разыгранная сценка, потом реплика на 2 минуты, в конце
частушка. Потом, кажется, я делала его одна, со звукорежиссёром Антоном Мелехиным...

Потом «Город П» ушёл в отпуск, тем самым закончившись в своей очередной инкарнации. Возродился он, когда на станцию пришёл Владимир Соколов, который потом стал мне мужем.

Владимир Соколов: Новый формат создания выпусков и самой программы мы с Настей рожали на ходу. Сначала пробовали писать вместе, но быстро поняли, что автор должен быть один. Помню, в первых выпусках были частушки, как и раньше. Однако мне всегда очень не нравился этот жанр народного творчества. Думал-думал, как бы об этом поделикатнее сказать, а потом просто сказал. «Да? — удивилась Настя, — ну ладно, давай не будем петь частушки». Отлегло, и мы пошли дальше.

Медальки

Анастасия Сечина: Были призовые места на окружных этапах «Вместе медиа». Тогда этот конкурс ещё назывался «ВместеРадио». Мы никогда не заходили дальше окружных этапов. Слишком специфический формат, как мне кажется. Под него, собственно, и номинации-то не было. Мы заявлялись в номинацию «Тематическая программа», а какая из него «тематическая программа»?

Владимир Соколов: Помню, как получал диплом за первое место на «ВместеРадио». Это было круто, потому что программа действительно не вписывалась ни в какие номинации и форматы.

Ещё была журналистская премия им. Аркадия Гайдара от регионального отделения Союза журналистов, что удивительно вдвойне, поскольку и формат неформатный, и лояльность СоюзЖура к властям известна.

Самое трудное

Анастасия Сечина: Разместить творческий акт (а каждый «Город П» был Индивидуальным Продуктом) в рутинные процессы. Его же нужно было выпускать регулярно.

Владимир Соколов: Как обычно — сесть и начать писать. Именно начать. Такое бывает часто, но не всегда. Ну и регулярность. Неважно, какой настрой, какая информационная повестка — надо. Иногда, бывало, выдыхались и делали перерывы.

Самое приятное

Анастасия Сечина: Отправлять смонтированный выпуск соавтору и получать фидбэк о том, что я в очередной раз «попала». Я научилась монтировать передачи не от хорошей жизни, а потому что даже замечательные, самые любимые звукорежиссёры не могли залезть в мою голову и услышать передачу в точности так, как слышала её я. Как бы подробно я не расписывала сценарий, они делали не так, как это звучало у меня в голове. Я училась монтажу, сидя у них за спинами, и в какой-то момент просто начала делать сама. В полном соответствии со своим собственным представлением. А потом оказалось, что мое видение (или тут правильней сказать — слышание?) совпадает с видением партнёра-соавтора. Когда такое случается, это здорово. Примерно как найти «своего» зеленщика или гинеколога, только круче.

Владимир Соколов: Работать вдвоём с Настей. Хоть мы физически и находились обычно совсем не рядом, в этом была какая-то особая близость, что-то интимное. Я отправлял ей текст. Она вычитывала. Потом озвучка. Потом она монтировала и отправляла звук мне. Мы давали друг другу обратную связь, что-то корректировали, и в итоге получалось то, что обоим нравится.

Иван Кустов: Каждая запись программы была особенной — поиск голоса, интонации, манеры, подачи, сам аналитический материал диктовал нам уникальность персонажей. Временами мы в прямом смысле катались от смеха по студии, когда понимали что как-то прям точно попали в характер персонажа.

Творческий ступор

Анастасия Сечина: Бывало, мы брали паузу на неделю, когда не рождалось совсем ничего. Но в целом я не верю во вдохновение в нашей профессии. Сядь и начни, оно придёт. Часто — пожалуй, всегда — никакого вдохновения перед началом монтажа у меня и не было. Просто наступало воскресенье, я наливала кофе и садилась за комп. У меня была куча исходников и ни единой мысли, как это всё сводить. Ну и чего — открываешь монтажку, заливаешь туда исходники — и понеслась. Аппетит приходит во время еды.

Владимир Соколов: Садишься и начинаешь писать. Обычно помогает. Но бывало и так, что заранее, дня за три понимаешь, что не хочется. Хочется отдохнуть. Тут важно не насиловать себя, не выдавливать. Лучше взять паузу, что мы и делали.

Один месяц = один регион. Читайте также: «С точки зрения бизнеса — проще всё закрыть и сдавать в аренду офис» История сильного и независимого СМИ из Коми-Пермяцкого округа

Как и почему всё закончилось

Анастасия Сечина: Кажется, мы просто выдохлись. Возможно, изменились. Переслушивать старые выпуски немного неловко. Как будто кто-то другой говорит из динамика.

И сейчас, когда я покупаю мёд, в голове всё ещё звучит зычный голос Вани Кустова из одной сценки: «Покупайте мё-о-о-о-од, вку-у-у-усный мё-о-о-о-од!»

Владимир Соколов: Однажды мы в очередной раз поняли, что нужно взять паузу. И взяли. А потом для нас закончилось «Эхо Перми», но это уже другая история.

___

Этот текст завершает цикл публикаций про медиа в Пермском крае. Именно Пермский край — родина «Грибницы» — открыл проект «один месяц=один регион», где мы рассказываем об интересных, необычных, сильных СМИ, журналистах и медиапроектах из разных регионов России. Мы не можем рассказать обо всех, поэтому хотим упомянуть другие медиа и проекты, которые наши пермские коллеги упоминали в опроснике как достойные внимания.

Пермские медиа. Мы рассказали про Текст, но также могли бы многое рассказать про 59.ru, Properm, интернет-журнал «Звезда» и Эхо Перми.

Пермские легенды. Мы рассказали про ТВ6 — Пермь, а могли бы про «старое-доброе» пермское «Эхо» или «Пермский обозреватель» времён противостояния с губернатором Олегом Чиркуновым.

Пермские проекты. Мы рассказали про «Город П», а могли бы — про проект «Кому принадлежит Пермь» или формат «Бинго» от Properm, про книжку «Время Ч», созданную по мотивам радиопрограммы, или про экологический спецпроект «Слушай соловья» от «Звезды»

Идём дальше. Наш рандомайзер выбрал следующий регион, который будем исследовать: Алтайский край.