«Журналист – это неплохая заготовка для писателя»

Как написание художественных текстов связано с журналистской текучкой? Почему мы редко слышим о художественных романах, написанных нашими коллегами? Что сделать, чтобы продвинуться в написании романа? Спросили об этом челябинского журналиста Артёма Краснова. Недавно он опубликовал фантастический роман «Когеренция».

В основе сюжета — эффект переноса сознания. «Идея не нова и уже имеет несколько воплощений, в основном дурацких. Скажем, в фильме „Любовь-Морковь“ Гоша Куценко поменялся телами с Кристиной Орбакайте, но всё равно остался лысоватым жлобом, и такой интерпретации пора положить конец», — написал автор на своей странице в соцсети.

Собеседник сразу поправил нас насчёт немногочисленности журналистов-писателей, назвав несколько только челябинских имён — Ульяна Бисерова (пишет книги для подростков и взрослых), Макс Бодягин (популярный блогер, журналист, писатель и сценарист), Надежда Сухова (бывшая журналистка, пишет фэнтези), Роман Грачёв (радиожурналист и ведущий).

Артём работает в 74.ru, его специализация — автомобили, дороги и транспорт, но пишет не только об этом. Например, рассказывал о городе на золотом руднике. Или про то, как жители села под Челябинском борются за право считаться пострадавшими от радиации.

Что было раньше

— В моём случае журналистика и писательство появились абсолютно синхронно, с точностью примерно до недели. Я очень хотел быть инженером, защитил диссертацию, поработал в КБ [конструкторском бюро], очень недолго. А потом вдруг пресытился до тошноты и решил взять тайм-аут, попробовать что-то непыльное. И начал работать журналистом.

Я, конечно, себе всё наивно представлял в то время и был уверен, что мой первый роман тут же издадут. И если с журналистикой у меня сложилось сразу, то писательство — это подъём в бесконечную гору.

Читайте также: Поставься на полку. Стоит ли журналистам писать книги и как их публиковать?

Как родилась первая идея

— Проблема всех начинающих писателей и графоманов в том, что у них желание что-то написать стоит на первом месте, а все остальные соображения (есть ли у меня опыт, сюжет, фактура) вообще не принимаются во внимание. Я наступил на эти же грабли, сразу же начав писать некий молодёжный роман (он потом вышел под неудачным названием «Фемида ля Комедия»). Мне хотелось писать и меня поражало, что я могу создавать диалоги, персонажей и так далее. На этой эйфории я его писал, бросал, снова писал... В конце-концов закончил, но, конечно, сейчас читать не стал, это слишко больно: -)

Почему журналисты нечасто пишут художественные тексты

— У Довлатова есть такой фрагмент:

— А правда, что все журналисты мечтают написать роман?
— Нет, — соврал я.

По моим ощущениям, мечтают написать или пишут роман.... Ну, наверное, 20-30% журналистов, которые относятся к профессии серьёзно. Меня, напротив, удивляет страсть журналистов писать романы, которой страдаю и я. Вопрос, наверное, в том, почему мало известных и состоявшихся журналистов+писателей, хотя и они есть, взять того же Шамиля Идиатуллина или Сергея Шаргунова. Большинство же журналистов пишут, пробуют, пытаются издать — просто не добиваются успеха.

Причин тут много, в том числе и такая: иногда журналистский стиль и образ мысли мешают писать именно романы, где нужен и более широкий взгляд, и другая работа со словом.

Но в целом журналист — это неплохая заготовка для писателя, просто важно понимать, что именно заготовка (то есть нужна ещё обработка, огранка, шлифовка). И для многих журналистов писательство — своего рода высший пилотаж. Выступление в мировом чемпионате против местечкового уровня. Этим и привлекает.

Как журналистика и писательство связаны в повседневной жизни

— Обе сферы существуют в синергии. Я много раз думал, что, по уму, надо бросить журналистику и заняться просто написанием книг, но при этом понимал, что останусь без важного для себя стимула. Мой предыдущий роман «Блабериды» был написан по мотивам журналистской деятельности (там герой — как раз журналист). В книгах типа «Когеренции» влияние журналистики поменьше, но, например, один из героев (заместитель министра Жемчугов) списан с реального челябинского чиновника, к которому я неплохо отношусь. Даже не знаю, где бы брал своих персонажей, если бы не общался с людьми как журналист, потому что в обычной жизни я не очень коммуникабельный и инициативный.

Обычно я не фиксирую образы в голове или на бумаге, но постфактум, когда прорабатываю какую-то сцену, нередко забираю из головы образ, который произвёл впечатление. Очень хорошо это работает с персонажами, которые тебя эмоционально задевают — или раздражают, или восторгают.

Верно и обратное, писательство помогает журналистике, хотя, конечно, не во всех жанрах. Скажем, писать ликбезы по ПДД можно и без навыков художки, но репортажи допускают элементы, близкие к книжному стилю.

Вообще, писатели все по-разному устроены, но лично для меня эмоциональный заряд журналистики очень важен, и, например, когда наши читатели искренне чем-то возмущены или обрадованы, когда я ощущаю энергию людей, то непроизвольно думаю: об этом можно написать книгу. У меня есть мрачный рассказ «Выстрел», написанный сугубо о челябинских фрустрациях, и на него пошла неожиданно мощная обратная связь, волна единодушия: видимо, он как раз попал в болевую точку.

Как продвинуться в написании романа

— Первым препятствием будет дефицит времени, потому что роман требует, грубо, года работы в ежедневном режиме. Я долгое время прокрастинировал, но потом подумал, что даже если буду писать по абзацу в день, то пусть медленно, но что-то напишу. В итоге стал работать примерно по часу в будний день и по три-четыре в выходной, и такой график позволил написать тех же «Блаберидов» за год.

Второй момент: прежде, чем писать, лучше выносить книгу в себе — это сэкономит огромное количество времени.

В идеале лучше доносить книгу в себе до момента, когда можешь лежать на кровати и прокручивать её перед глазами почти с любого эпизода, как видеозапись.

Для смягчения стресса в начале пути очень помогают рассказы. Они требуют меньше времени, хорошо читаются в соцсетях и дают первую обратную связь читателей. Многие рассказы несложно превратить в роман. С «Блаберидами» и «Когеренцией» так и было: сначала они появились в виде рассказов, были хорошо приняты читателями и развёрнуты до романов, в которых рассказ стал одной из глав.

Можно ли зарабатывать писательством

(в этом фрагменте приводим почти полностью пост Артёма Краснова из фейсбука)

— Проиллюстрирую на примере «Когеренции», которая распространяется через сервис «Литрес» по цене 199 рублей. Я анонсировал её неделю назад в соцсетях и крайне благодарен первым покупателям, коих набралось 12 человек. Они заплатили 2388 рублей, но 81% забрал сам «Литрес», и я заработал 448 рублей чистоганом. В принципе, даже при таком конском проценте можно зарабатывать, если обеспечить стабильные продажи: считайте, что вы получаете по 40 тысяч рублей с каждой 1000 экземпляров. Но тут мы сталкиваемся с очевидной проблемой: как обеспечить стабильные продажи 1000 книг, допустим, в месяц?

Читательская аудитория не то чтобы маленькая, скорее, она очень фрагментирована. Она не ждёт нового автора, собравшись кучкой в актовом зале дворца культуры. Может быть, из 144 млн россиян ту же «Когеренцию» с интересом прочитают всего 0,1%, но это — 144 тысячи человек или почти 6 миллионов рублей: можно лет этак шесть жить. Вопрос только, как найти этих людей, потому что кто-то сидит в ФБ, а кто-то уже в ФСБ, и попробуй угадай.

Хочешь продавать книги — занимайся их продвижением. Вариантов тут несколько, но простых и дешёвых нет. Если есть сатанинская уверенность в качестве книги, можно вложить некоторую сумму в онлайн-продвижение, но прямая реклама книги — путь почти тупиковый. Здесь работает сарафанное радио, хайп и личные усилия автора.

И если автор невезучий, если его не предала анафеме Русская православная церковь или, допустим, его книгу не раскритиковал в прямом эфире Владимир Соловьёв, то остаётся лишь самостоятельное продвижение: соцсети, блоги, ютубчик...

Работа эта довольно изнурительная, плюс её результат часто выглядит неуклюжим: ну, это когда в конце ролика ты вдруг выуживаешь из-под стола свой манускрипт и, теряя голос и краснея, докладываешь: «А я тут ещё книжки пишу...» А зритель такой недоумевает, на кой хрен ему эта информации.

Это вообще экзистенциальная проблема наших дней: автору нужны читатели сильнее, чем он нужен им.

Не проще ли обратиться в уже существующие издательства? Стоит пробовать. Проблем тут несколько: срок рассмотрения рукописей — от полугода до года, никакой обратной связи вам не дают, в случае одобрения книги её поставят в трёхгодичную очередь, а всё продвижение один хрен ляжет на ваши плечи. Само собой, если книга очень хороша и автор везучий (то есть выиграл какой-нибудь конкурс или достал-таки Соловьёва), книга вполне может стрельнуть, но для этого должно сойтись много звёзд.

В издательском бизнесе ценностью является не столько качественный текст, сколько имя автора. Пока его нет, ты живёшь жизнью беспризорника, который стучится во все двери и поёт тонким голосом: «... и пошёл я по свету скитаться, по карманам я начал шмонать...»

И ещё одна ремарка: если целью является исключительно заработок, лучше забыть о творческих амбициях и заняться чистым маркетингом, скажем, писать жанровую литературу, что-нибудь про убийства и любовь. Или выдать себя за известного сексолога и рассказать на 600 страницах о пользе минета. Но я, поколебавшись, оставил этот путь на потом. Для авторов моего круга доходы от продажи книги являются нуль-мотивацией: когда ты пишешь роман, ты вообще не думаешь об этом.