Всегда ли анонимность героев допустима и оправдана?

Поводом для разговора про анонимность послужила одна из публикаций в рамках цикла «Право на город». Саша Александрова, автор расследования про самострои в Якутске, жаловалась на то, что все герои её публикации согласились на разговор только на условиях анонимности.

Мы провели опрос про допустимость анонимности в телеграме и фейсбуке. Его сложно назвать репрезентативным — в целом, участие приняли 66 человек — но опрос показал: среди журналистов немало тех, кто считает анонимность оправданной в любой ситуации, когда этого хочет герой — так как герою виднее.

«Мне кажется, это право героя — быть анонимным. Моё глубокое убеждение: у журналиста и журналистики нет миссии „спасать“ кого-либо. Мы видим проблему, несправедливость или нарушение прав и пишем про это. Да, хорошо, когда у проблемы есть живой герой Вася с именем. Но от того, что Вася боится публичности, проблема не исчезнет», — написала в комментариях журналист из Перми Ольга Седурина.

«Я считаю, что анонимность играет против материала в первую очередь в глазах журналистов. Особенно, если есть объяснение, чего боится источник — в глазах читателя этого достаточно. В глазах людей, принимающих решения — тоже. Таков мой опыт. И да, я рассматриваю медиа как сервис, а хороший сервис — всегда надёжный партнёр, который думает о потребностях и болях клиента. В том числе, думает о том, как бы его не подставить», — поделился мнением главред Зеленоград.ру Александр Эрлих.

Мы попросили комментаторов и ещё двух журналистов, которые придерживаются иной позиции, ответить на наши вопросы про анонимность.

Александр Эрлих, главный редактор издания Зеленоград.ру: «Первостепенное значение имеет польза для аудитории»

— Анонимность персонажей оправдана, если информация или мнение нужны для материала, имеют ценность сами по себе, безотносительно ФИО и других персональных данных источника, которые позволяют его идентифицировать. В этом случае автор или редактор должны сделать всё возможное, чтобы информация попала в публикацию. В частности, если это требуется, предоставить гарантии конфиденциальности. Далее вступает в действие статья 41 закона о СМИ — «редакция обязана сохранять в тайне источник информации и не вправе называть лицо, предоставившее сведения с условием неразглашения его имени».

Это относится ко всем — к источникам, героям. К экспертам тоже относится. Разумеется, при условии соблюдения «гигиены» — проверки достоверности, проверки конфликта интересов, проверки наличия экспертного знания по рассматриваемому вопросу у эксперта, адекватного представления аудитории этого анонимного героя / источника / эксперта.

Убеждён, что анонимность не вредит публикации, если выполняются два требования:

1) информация / комментарий / мнение / рассказ достоверны, весомы и имеют для читателя ценность сами по себе, вне зависимости от того, названы ли персональные данные источника / героя / эксперта;

2) читателю адекватно объяснили (или мы уверены, что читателю понятно из контекста), почему необходима анонимность.

Анонимизация неоправдана только в том случае, когда информация, полученная от персонажа, лишается ценности для читателя в случае сохранения анонимности.

Ольга Седурина, журналист издания ProPerm: «Мой главный принцип — „не навреди“»

— Если герой или один из героев публикации аргументированно просит об анонимности, то в большинстве случаев эта просьба оправдана.

Мой главный принцип — «не навреди». Особенно, если речь идёт о каком-то нарушении прав группы людей. Важно вскрыть проблему, показать её публиично, а не заставить самого Васю Пупкина стать публичным и оказаться под ещё большим ударом — коррумпированных чиновников, лоббистов от бизнеса и т.п. То же самое — если речь идёт о защите прав малых групп (ВИЧ+, онкопациенты и т.п.). Здесь важно ещё и то, что они ещё более уязвимы — после раскрытия тайны диагноза человек может стать изгоем для общества.

Также считаю допустимой анонимность источников. Они важны, поскольку на условиях анонимности достоверные собеседники становятся источником часто скрытой информации. А дальше уже вопрос профессионализма — подтвердить или опровергнуть эту информацию в публичном источнике. А вот анонимность экспертов считаю, скорее, недопустимой.

Если в публикации есть только анонимные герои, источники и эксперты, значит, её не нужно публиковать. Если наряду с анонимными героями есть открытые, и материал уравновешен, выверен в разных источниках, то анонимность нескольких персонажей не влияет на достоверность текста.

Считаю, что анонимость неоправдана, когда мой собеседник — единственный герой сюжета или интервью. А также в ситуации вроде «Я пошёл в суд бороться с несправедливостью, случившейся со мной, но имя моё не пишите». В таком случае, скорее, откажу во взаимодействии, потому что в 90% случаев, по опыту, это попытка использовать СМИ в своих интересах, а не попытка решить некую социальную проблему. То же самое касается предполагаемого преступника, совершившего преступление против личности (убийство, насилие), когда он хочет высказать своё мнение.

Читайте также. «Объективность — самая тонкая деталь в нашей работе». Журналисты отвечают на наивные вопросы о нейтральности

Лидия Симакова, журналистка, сотрудничает с изданиями, заблокированными в России (Томск): «Главная задача — сделать так, чтобы читатель поверил герою»

— Я предлагаю человеку анонимность, когда ему реально угрожает физическая опасность или уголовное преследование. Например, если мы говорим с жертвой домашнего насилия, мы не будем называть её имя и показывать лицо. Недавно выпустила материал, он был полностью анонимный — я разговаривала с подругой, которая на тот момент находилась в Энергодаре (украинский город, серьёзно затронутый военными действиями — прим.ред.). Она журналистка, уже тогда скрывалась, и если бы она сказала своё имя, её бы нашли.

Другой пример — у меня был материал про пытки в рехабе (реабилитационный центр для наркозависимых — прим.ред.), и часть ребят согласилась говорить анонимно. Им уже ничего не грозило, но они боялись стигматизации — узнают на работе, дома, ещё где-нибудь. Им в рехабе давали обидные клички, и реальное имя человека в материале я заменяла на эту обидную кличку. Стигматизация тоже опасна. Если мы пишем про человека с ВИЧ, человека, употребляющего наркотики или человека гомосексуальной ориентации, то стигматизация может вызвать ненависть и привести к физической расправе. Вспомните историю с рекламой «Вкусвила», в которой участвовала однополая пара: люди рассказали о себе, и им пришлось свалить из России.

А вот когда человек обращается с проблемой... Например, ему нагрубили в магазине или он не может получить жильё. Тогда анонимность не нужна. Человек обратился за помощью, личность поможет получить эту помощь. Я не понимаю ситуации, когда люди хотят рассказать о проблеме — например, о том, что не могут получить жильё — но просят сохранить анонимность, потому что «боятся испортить отношения с администрацией». Так худшее уже случилось. Вы не можете получить своё жилье. Куда уж хуже.

У нас была похожая ситуация — когда выпусники детского дома не могли получить положенное по закону жильё, и один из героев попросил об анонимности. И там мы всё-таки пошли навстречу, потому что деанонимизация подставляла не только его, но и коллектив учреждения, в котором он находился после совершеннолетия, хотя не имел на это права. Я сфотографировала его издалека, без лица. Даже когда я сохраняю анонимность персонажа, то стараюсь сделать какие-то фотографии, чтобы показать реальность происходящего — сделать фото со спины, фото рук.

Я хочу, чтобы моя работа была эффективной. Моя главная задача — сделать так, чтобы читатель поверил герою. Анонимность серьёзно снижает доверие.

Евгения Сибирцева, журналист, редактор (Вологда): «Анонимность снижает важность проблемы»

— Здесь есть три аспекта. Во-первых, анонимность делает проблему не такой значимой, снижает её важность. Когда обращение анонимное, напрашивается вывод, что, видимо, не так уж это и волнует людей, раз они не готовы рассказать от своего имени. Во-вторых, анонимность снижает доверие к тексту, ведь так можно написать о чём угодно.

И в-третьих, явление массовой анонимности (в СМИ, в соцсетях) мешает развитию гражданского общества. Когда люди постоянно видят в СМИ анонимные обращения, они начинают ошибочно думать, что так можно решать любые проблемы — то есть не самому, а через СМИ и анонимно (а в реальности проблемы так, наоборот, не решаются!). Они забывают, что в каждой сфере есть специалисты, которые ответственны за решение проблемы, и что сначала нужно обращаться туда, а уже потом можно в СМИ.

Меня как-то, несколько лет назад, знакомый учитель укорял за то, что мы, журналисты, не пишем о нехватке учебников в школах (на самом деле, писали). Я его в ответ спросила, почему они не рассказывают СМИ об этом, ведь, чтобы написать о проблеме, нужно о ней сначала узнать. Предложила ему рассказать, чтобы я написала материал. В ответ услышала, что мы должны и так обо всем знать, «это ваша работа», а они, учителя, не должны об этом сообщать. В общем, пояснять, в чём проблема, из-за чего она появилась и т. п., он отказался. Его выбор, значит, не очень было и надо.

Анонимность оправдана, когда раскрытие личности человека угрожает его безопасности. Или, в редких случаях, когда есть реальная угроза потери работы. Например, когда человек работает по контракту и рассказывает журналисту, например, про коррупцию в учреждении. Понятно, что если он назовет своё имя, то после завершения контракта работу он потеряет.

Если герой настаивает на анонимности, пытаюсь убедить, привожу аргументы, почему из-за анонимности эффект будет не тот, на который человек рассчитывает. Иногда получается, но обычно это случаи, когда речь идёт о чём-то банальном — например, в сфере ЖКХ. Обычно говорю человеку: «Смотрите, страх понятен, когда человек что-то нарушил. Но ведь в этой ситуации нарушили не вы, наоборот — ваши права нарушены. Если вы останетесь анонимным, у читателей появится повод думать, что вы тоже что-то не договариваете».

***

А какая точка зрения ближе вам?

Читайте также. «Единственное, чем мы можем вам помочь, — рассказать вашу историю». Журналисты разбирают этические кейсы о близости с персонажами своих текстов

.