«Ребята, вы же тут все временные. А нам здесь жить»

Наш собеседник — основатель «Арктического обозревателя» Вячеслав Городецкий

«Была эйфория — я сам по себе...»

Наша история началась в 2020 году, когда я ушёл из «Би-порта». Это информационное агентство, которое создал мой однокурсник. Я руководил им более десяти лет. В марте 2020 года эта история для меня закончилась. До этого я где-то с полгода вынашивал идею своего медиа и готовился уйти.

Мне хотелось заниматься журналистикой в классическом понимании этого слова. Не хотелось опускаться до уровня пресс-релизов, производить контент на заказ. Последнее у нас тоже есть, но — как статья доходов. Мне хотелось заниматься расследованиями, писать про путешествия... Быть более свободным в плане творчества, не зацикливаться на сиюминутных вещах.

К началу июня у меня был готов сайт, проект, концепция. И я запустился. Тогда я был один, со связями и инсайдами. Была эйфория — я сам по себе, ни от кого не завишу, никому ничего не должен.

К осени ко мне присоединился мой бывший сотрудник и друг Дмитрий Артёменко. И вот мы с ним на протяжении этих трёх лет развиваем свой проект, стараемся держаться в тренде.

У нас своеобразный тренд — мы не опускаемся до рерайтов, делаем только своё. 99% контента мы производим сами.

«Мне доступен список подписчиков, там все главы администраций»

Я не ставил задачу делать новости. Хотя у нас есть раздел «Хроника» на сайте, но эта рубрика такая, удовлетворяет условиям Яндекса: заголовок, подзаголовок, не более определённого количества знаков, всё. Этого хватает за глаза для того, чтобы индексироваться в Яндексе. Мы сделали ставку на телеграм, в этом и варимся. То есть, если нас какая-то информация заинтересует, мы даём хронику на сайт, а более развёрнутый вариант с нашими комментариями, с комментариями экспертов, размещаем в телеграме. Не знаю насколько работоспособна такая концепция, но пока работает.

Почему телеграм? Когда были первые задумки, его пытались блокировать. Нужно было приложить некоторые усилия, чтобы читать там новости, каналы. Было убеждение, что телеграм — для думающих людей. Не школота какая-то, а люди, которым интересна живая аналитика, расследования и так далее. На них и была сделана ставка. Когда телеграм разблокировали, мы стали широко шагать по нашему мурманскому интернет-пространству, по «мурнету». Какой-то костяк аудитории уже сложился. Мне как администратору канала доступен список участников, я вижу много знакомых фамилий. Там все главы администраций, муниципалитетов, предприниматели, бывшие политические руководители города и области. То есть, костяк такой — люди из политики, бизнеса, которые чего-то добились. Большинство из них радеют за город и за область.

Читайте также. «Мы не умеем и не хотим работать с ненавистью и любовью к Украине, Путину или марсианам». О городском медиа Зеленоград.ру, которое всё ещё держится за свою концепцию и всё ещё держится

Стиль работы всех наших площадок — обезличенная подача информации, автор сообщения не указывается. Я редко подписывал свои материалы и на «Би-порте». И считаю своим достижением то, что у меня хорошие отношения со всеми главами муниципалитетов, есть личные контакты. Могу обратиться к ним по любому вопросу лично.

Модель монетизации у нас рекламная. Самая простая, тупая и решительная. Есть рекламные контракты, которых хватает на то, чтобы существовать и развиваться. Есть другие варианты, к которым я не отказываюсь присматриваться. Например, гранты. Но, видимо, в силу моей динозавренности, для меня деньги пахнут. Я не буду связываться с правительственными грантами. Мне даже предлагают: возьми. Я не хочу их брать, потому что за это они захотят, чтобы я про них хорошо писал. Но если они сделают дерьмо, я так и напишу: «дерьмо».

«Эта статья висит над нами Дамокловым мечом»

С началом «спецоперации» мы стали более осторожны, я бы так сказал. Мы максимально дистанцировались от освещения темы. В феврале 2022 года сделали заявление примерно такого содержания: «Мы не можем верифицировать весь объем информации, а пользоваться только официальными источниками не будем, и поэтому публикуем только то, в чём уверены сами». То есть, мы пользуемся теми материалами, которые просачиваются в публичную плоскость из-за того, что не все представители власти соблюдают табу на распространение информации. В частности, были случаи, когда было заявлено одно количество мобилизованных из Мурманской области. Мы по косвенным признакам определили, что количество мобилизованных может быть в два с половиной раза больше. То есть мы этого не утверждаем, но приводим максимальное количество аргументов, в том числе, сканы доступных нам документов.

Мы всё-таки очень далеко находимся, под крылом Северного флота. Можем освещать только то, что у нас на местах происходит. Это не то чтобы табу, но... Простой пример: губернатор и главы муниципалитетов периодически сообщают у себя на страницах в социальных сетях информацию о погибших в Херсоне или ещё где-то. Например, три человека. Я не знаю, сколько точно там погибло, но я знаю, что больше, чем сообщается. Напрямую мы об этом говорить не можем, потому что это будет дискредитация, фейки или ещё что-то. Эта статья, которая после 24 февраля 2022 года появилась, висит над нами Дамокловым мечом. Поэтому мы туда не суёмся.

Да, мы не можем совсем обходить стороной тему СВО. У нас в Думе, например, рассматривают поправки в бюджет, где выделяются какие-то деньги на поддержку семей участников СВО, какие-то программы появляются. Мы видим, что идёт некое перераспределение средств. Если, например, в прошлом году в приоритете был летний отдых детей из малообеспеченных семей, то сейчас в приоритете дети участников СВО. Мы за этим наблюдаем, никак не комментируем, но сообщаем.

У нас есть самоцензура и фактчекинг. Мы можем опираться только на то, что сами увидели, услышали, пощупали и зафиксировали. Либо это сделала власть на открытых площадках. Мы не занимаемся поиском «затяжек на колготках», но в наше поле зрения иногда и такие вещи попадают.

«Все задумки заморожены. Не то время»

После 24 февраля горизонт планирования был «утро-вечер». Сейчас, по прошествии полутора лет, он немного расширился, потому что многое из того, что могло произойти, произошло. Наступают долгоиграющие последствия. Возможно, мы их ещё не осознаём, как лягушки в горячей воде. Воду медленно нагревают и лягушка должна свариться... Как это произойдёт — не знаю. Пока строю планы до марта 24 года, когда мы будем голосовать (на выборах президента — прим. ред.). А потом будут новые планы, потому что после выборов, скорее всего, последуют новые решения. Как в старые добрые времена, будут сделаны организационные выводы, кого-то накажут, наградят и т.д.

Я бы сказал, что в «Арктическом Обозревателе» на сегодня выполнена программа-минимум. То, что есть, меня окончательно не устраивает. Есть планы по развитию, расширению. Но опять-таки в связи с тем, что горизонт планирования небольшой... До февраля (2022) у меня была масса проектов. Никто в Мурманске и области такого не делал, мы в любом случае будем пионерами, это должно быть интересно и здорово. Но сейчас все задумки зафиксированы и заморожены. Не то время. Не время для этих проектов. Будем ждать и следить за тем, как меняется ситуация.

Я бы хотел, чтобы что-то радикально изменилось. Не могу сказать, что именно и как, но есть внутреннее желание кардинальных перемен.

«Они могут себе ставить плюсики, но пытаются поставить на нас крестики»

Прямого давления на нас нет, «пожеланий» со стороны властей тоже. Было пару раз, но, скорее, «дружеские советы». После одного материала у нас было засилье ботов — одноразовых аккаунтов в комментариях. Набежали со всех сторон. Было такое электронное месиво. Позвонили, я бы сказал, друзья. Сказали: ребята, надо почистить, могут быть такие-то последствия. Мы дали всем выговориться, чтобы не провоцировать новый всплеск, а потом за ночь Дима (Дмитрий Артёменко — прим. ред.) удалил больше сотни сообщений.

А материал, из-за которого на нас действительно пытаются сейчас оказывать давление, вообще не связан с текущей ситуацией. Он про наши местные дела. Якобы мы оклеветали губернатора и ещё двух чиновников. Было возбуждено уголовное дело, и 20 апреля у нас прошли обыски с изъятием компьютеров, телефонов и носителей информации. Естественно, мы обжалуем действия силовиков.

У меня нормальные отношения с чиновниками уровня ниже губернаторского. Даже с вице-губернатором у меня хорошие отношения. Камень преткновения — губернатор. Андрей Владимирович Чибис наш дражайший («варяг», родился в Чебоксарах, работал в Рязани в команде бывшего мэра Чебоксар, затем в Москве, в Минрегионразвития и Минстрое — прим.ред.) почему-то считает, что любая критика, с которой мы выступаем — это плевок вего адрес, что мы его этим оскорбляем, работаем против него. На самом деле, мы вскрываем какие-то недостатки и видим, что через некоторое время они исправляются. То есть мы выполняем свою работу. И они свою работу выполняют, после того, как их пнули, в том числе и мы. Они могут себе ставить плюсики, но пытаются поставить на нас крестики. Глупейшая ситуация.

Читайте также. «Если бы меня тогда сманили, то сманили бы». Журналисты — о выборе между независимой журналистикой и пресс-службой

Всё началось с того, что в 2020 году Андрей Владимирович сделал мне замечание [на пресс-конференции] — мол, я неправильно задаю вопросы. Я ему сказал: вы руководите областью — руководите, а я задаю вопросы и буду задавать их так, как считаю нужным. И у нас возникла перепалка во время пресс-конференции, в прямом эфире. Его это задело, оскорбило. И с тех пор началось. У нас [в «Арктическом обозревателе»] были ограничения, нас куда-то не звали, пытались не давать аккредитацию.

Мы на это смотри так: ребята, вы же тут все временные. Срок пройдёт, и вы уедете. А нам здесь жить. У нас нет планов уезжать. У нас тут семьи, дети. Поэтому я чувствую себя здесь хозяином, не гостем.

Конечно, меня учили просчитывать разные варианты, и один из вариантов предполагает отъезд. Но он не приоритетный. Должно произойти что-то из ряда вон, чтобы я принял такое решение. Однако многовариантность да, имеет место. Не получается голову в песок засунуть — то ли голова большая, то ли песок твёрдый.