«Мы обе держали руку на пульсе, и если кто-то расслаблялся, второй его встряхивал»

Спросили Елену и Марию, как они выстраивали взаимодействие, как двигались к результату, какие уроки извлекли, что бы сделали иначе и куда дальше.

Взгляд стажёрки: «Мне казалось, что всё, чем я занимаюсь на журфаке, бессмысленно»

Почему подала заявку в проект «По краю»

— Последние два года я испытывала сильную тревогу. Мне казалось, что всё, чем я занимаюсь на журфаке, бессмысленно. Я пришла в университет с навыками, которые никак не могла прокачать или реализовать, и мысль, что потратила столько времени в никуда, угнетала. Когда летняя сессия осталась позади, я начала думать — куда? Поискав и потыкавшись в разные углы, подала заявку на «Искру» и не прошла — без публикаций, понятное дело, я там никого не заинтересовала. В моменте хотелось сдаться, но затем увидела в «Четвёртом секторе» пост о наборе в проект «По краю» и без раздумий заполнила форму. Сейчас ни о чём не жалею.

Был ли опыт создания больших историй до этого

В старших классах я занималась в интернет-школе ВШЭ, где по итогу обучения от нас ожидали лонгрид. Тогда я интересовалась урбанистикой и решила сделать мультимедийный проект о том, как автомобили захватывают города и вытесняют людей. Задумка, думаю, была хорошая, но реализация хромала. Я не справилась с объёмами информации, у меня не было необходимых скиллов, да и вообще такие вещи по-хорошему лучше делать в команде.

Что было самое сложное в работе

Если честно, то... всё? От питча до публикации — всё было для меня в новинку, оттого сложно и непривычно, а ещё — немного боязно и тревожно. Теория, которую я получала из книг и лекций, не всегда оправдывала себя на практике.

Главная проблема, впрочем, заключалась в том, что я была слишком сильно погружена в тему, на которую писала. Вещи, очевидные и понятные для меня, не были таковыми для стороннего читателя. На этапе правок я получила много комментариев от ментора с просьбой пояснить какой-то термин или написать поподробнее.

Лена дала мне ценный совет: возьми подружку и перескажи ей свой текст максимально просто. Он помог! Спасибо подруге, которая отнеслась к делу серьёзно и внимательно слушала. Все моменты, которые ей были непонятны, я объясняла и мысленно помечала то, что стоит добавить в текст.

Что было самым кайфовым в работе

Мне нравилось завершать этапы работы, за этим следовал мощный выброс дофамина и желание продолжать. Классно, когда видишь, что двигаешься, не стоишь на месте.

Что бы сделала иначе

Несмотря на то, что я организованный человек, под конец работы просто утонула в статьях, вырезках, расшифровках и архивах. Ссылок правда было много. Сейчас думаю, как в дальнейшем избежать хаоса и сделать «хранилище» информации более удобным, интуитивно понятным и компактным.

О, ещё я бы переделала пару вопросов для героев и эксперта, тем самым вытянув побольше информации, но об этом даже не думаю особо — всё приходит с опытом.

Эмоции по поводу результата

Смешно, конечно, но я не испытала ничего. Мне даже стыдно. Я довольно прохладно отношусь ко всему, что делаю, поэтому за меня радовались близкие и друзья. Например, когда Лена и Женя написали мне с поздравлениями с выходом статьи, я была на экзамене, и единственная мысль, появившаяся в голове тогда: «Боже, не сейчас». При этом моя подруга в это же время радостно прыгала на месте и висела на моей шее.

То же чувство вызвала и «Редколлегия». Хотя с ней смешно вышло. Вот так вот делаешь доклад про премию, а через неделю — попадаешь в список претендентов. Чего только не бывает.

Получилось ли сработаться с ментором

Мне не везло с наставниками в университете, всегда был страх обратиться за помощью.

Мой преподаватель в универе был либо не открыт к общению, либо от него веяло такой пассивной агрессией, что хотелось спрятаться под стол. Когда я шла на проект, то в голове навязчиво крутилось: «А если мы не сработаемся? А если я сделаю что-то не то и на меня накричат?»

Рада, что ничего из этого не воплотилось в жизнь. Лена оказалась максимально комфортным, понимающим и опытным ментором. Я до сих пор улыбаюсь, вспоминая наши онлайн-встречи и обсуждения, потому что в этих разговорах многому научилась, что-то взяла на вооружение и преодолела внутренние страхи. Как ментор, она поддерживала меня и направляла, когда требовалось, и я правда благодарна, что так сложилось. Думаю, мы сработались. Лена, спасибо ещё раз за всё!

Куда теперь

— Учёба съедает всё мыслимое и немыслимое время, поэтому заниматься реальной журналистикой остаётся разве что на каникулах. Я не хочу уходить из профессии, несмотря на цензуру и сложные условия для работы. Страшно, конечно: когда я только поступала на журфак, у меня была иная картинка будущего, как и у многих моих друзей и знакомых с направления. В том розовом будущем я стажируюсь на «Эхе Москвы» или в «Новой Газете», а в России всё хорошо и спокойно. Реальность другая. Сейчас я вижу себя в фотожурналистике. Хочу делать фотопроекты и писать к ним истории, передавать с помощью кадра то, что не могу сказать словами.

Взгляд ментора: «Мы обе держали руку на пульсе, и если кто-то начинал расслабляться, то второй его встряхивал»

Как было построено взаимодействие

— Как-то специально выстраивать его не приходилось. Мы просто договорились, что раз в неделю будем созваниваться в определённый день и обсуждать текущую работу, как продвигается дела. Есть ли какие-то тупики, сложности. И договорились, что между этими созвонами постоянно на связи. Если возникали срочные вопросы, мы их решали непосредственно в переписке, один раз созвонились.

Еженедельные созвоны были как раз для того, чтобы держать руку на пульсе, понимать, что человек по-прежнему в проекте, по-прежнему что-то делает, а не сливается, не уходит. Это такой, скорее, элемент контроля.

Насколько сильно ментор вмешивался в процесс

Ориентировалась на большую долю самостоятельности со стороны Марии, но при этом всё время давала понять, что я на связи, со мной можно в любой момент, по-любому вопросу проконсультироваться, спросить совета. Я была мягкой направляющей рукой, а Мария самостоятельно двигалась по этой траектории.

Такой подход в целом мне кажется оптимальным, но у него есть и свои минусы. Один из минусов проявился уже на на финише проекта, когда наступило время писать первый драфт. На этот период наложились какие-то побочные трудности, не было времени особо обсуждать то, как писать текст, и мы договорились, что Мария напишет первый драфт, исходя из своего представления о том, как он должен быть написан. А дальше я подключусь и скорректирую то, что надо. Мария хорошо справилась с этой задачей, первый драфт был написан на очень хорошем уровне. Но потом выяснилось, что это стоило ей значительных усилий именно потому что у неё не было ориентиров. Ну то есть ориентиры были — некие тексты, которые мы рассматривали как референсы, но чётких инструкций — не было. Она в какой-то степени изобретала велосипед.

Очень важно, чтобы стажёр задавал любые вопросы, но штука в том, что стажёр не всегда знает, о чём спросить. То есть правило — если человек спросит, я расскажу, а если не спросит, то, наверное, и не нужно — не всегда действует, потому что человек не всегда знает, что ему нужно.

И ментор всё-таки должен давать какую-то теоретическую базу перед каждым этапом — перед предварительным ресерчем, перед сбором информации, перед написанием первого драфта. Перед всеми этими этапами всё-таки должен быть какой-то минимальный инструктаж, который позволит человеку не изобретать велосипед в тумане.

Сложность также была в самом финале. У Марии долго не получалось написать заголовочный комплекс и лид, а мы писали их, когда текст уже был готов. У нас была достаточно сложная тема — немножко про экономику, немножко про социалку, немного про какое-то общественное настроение, про атмосферу. Ну то есть — про всё. И было очень сложно всё это упаковать в заголовок и лид. В какой-то момент мы просто созвонились и, наверное, два часа потратили на то, чтобы вместе написать.

Это было полезно и для Маши, и для меня. Когда мы в четыре руки, в четыре полушария головного мозга всё это придумывали, Мария не стушевывалась, мы вполне на равных это делали. Она могла критиковать мою идею, я могла зарубить её идею. В итоге, мне кажется, получилось максимально ёмко и интересно.

Что было самым кайфовым

На самом деле, работа с Марией в целом была очень для меня позитивной, потому что у неё был искренний интерес к теме, сильная мотивация на то, чтобы пройти этот путь и завершить его текстом. То есть это не было по принципу «А дайте-ка попробую, что выйдет — не знаю, но сложу в копилочку своих практик».

Ну и, пожалуй, момент, когда мы вместе писали лид — это была вершина кайфа от сотрудничества, потому что, с одной стороны, это было мучение, мы одно и то же предложение крутили, вертели около часа, прежде, чем из него получилось что-то стоящее. Но, с другой стороны, после того, как мы вместе так продуктивно поработали, было прям удовлетворение, что мы всё-таки смогли.

Про секретный ингредиент

Не думаю, что он есть. Успешность менторской работы зависит от множества факторов, не только от тебя, как от ментора, но и от того, насколько вы сходитесь характерами со своим стажёром, насколько сильна мотивация стажёра, как у него со временем, как его жизненные обстоятельства складываются.

Единственное, что про себя могу сказать. Успех именно моего опыта был в проактивной позиции, которую я занимала и которая поддерживалась со стороны стажёра. То есть это позиция, когда ты чувствуешь ответственность за исход этого опыта и поэтому не пускаешь всё на самотёк и также настраиваешь стажёра — что если вдруг со стороны ментора будет какое-то промедление, пробуксовывание, то стажёр тоже и может, и должен потыкать ментора палочкой и потребовать необходимого внимания. Это был главный фактор, который позволил нам дойти до конца — мы обе держали руку на пульсе, и если кто-то начинал расслабляться, второй его встряхивал.

Какие качества необходимы менторам

Универсальных правил нет. Мне кажется, это люди с разными качествами. Один может мотивировать стажёра строгим контролем, другой — собственным примером, третий — за счёт открытой позиции, доверительности, налаживания партнёрских дружеских связей. Каждый выбирает свою, близкую ему стратегию, и она может даже варьироваться, в зависимости от того, с каким стажёром ментор работает.

Единственное, что не сможет быть наставником равнодушный человек. Равнодушный к результату стажёрского и своего, менторского труда.

Изображения сгенерированы нейросетью Lexica