«Мы показываем, что есть ещё возможность сопротивляться или хотя бы не присоединяться ко всему этому»

Мы активно росли, стали писать не только про Екатеринбург

Я возглавил редакцию It's My City в ноябре 2021 года, буквально за три месяца до начала войны. До моего прихода изданием руководила Юлия Субботина, она была главредом «It’s My City» три года. Под её началом издание из городского портала про рестораны и красивую жизнь а-ля The Village уже превратилось в важный и влиятельный ресурс в Екатеринбурге. Аудитория выросла с нескольких тысяч читателей до сотен тысяч в месяц. Была четкая концепция работы — мы освещали гражданские объединения, низовые инициативы, которые люди организуют сами, чтобы сделать город уютнее и безопаснее, когда государство, регион и муниципалитет не прикладывают к этому достаточных усилий. Например, вместе добиваются ликвидации нелегальных парковок, отстаивают скверы и парки, чтобы их не застраивали, борются за сохранение исторических зданий — в Екатеринбурге последние 10-15 лет их активно сносили. Естественно, мы не проходили и мимо протестов в поддержку Алексея Навального.

Мы активно росли, стали писать не только про Екатеринбург, но и важные федеральные новости. Все это мне как главреду в точке отсчёта за три месяца до 24 февраля предстояло сохранить и приумножить, сделать так, чтобы про It's My City знали не только в Екатеринбурге, но и по всей России. К началу войны как раз начало получаться.

Посещаемость сайта выросла почти до миллиона уникальных посетителей в месяц.

В 2020 — 2021 году мы запустили клуб наших читателей. В него сейчас вместе с нами входят 100 человек. Эти люди донатят нам регулярно от 300 рублей в месяц и выше. И для них существуют некоторые привилегии — они состоят в приватном чате, они могут напрямую общаться с членами редакции. Там я каждый день публикую подборку важных новостей. Иногда мы с ними устраиваем какие-то оффлайн-мероприятия. Они также могут пользоваться бонусами, скидками от наших партнёров. Мы даём им ощущение того, что они находятся в особом кругу и не зря тратят на нас свои ресурсы. Этот клуб неплохо нам помогает. Он позволяет оплатить работу как минимум одного журналиста.

Мы чем-то дискредитировали армию России

После 24 февраля мы тоже упорно работали, пытались обходить военную цензуру, освещать протестные митинги, пока нам позволяли это делать. Что изменилось после 24 февраля... Ставить рекламу стало невозможно, потому что она казалась неуместной. Она была какой-то развлекательной, потребительской. Мы взяли паузу на месяц. На сайте, в наших соцсетях все розыгрыши, рекламные посты выглядели глупыми и ненужными. Рекламные доходы сильно упали. И в то же время сильно вырос трафик, потому что мы писали актуальные новости. Людей интересовала ЭТА информация, и мы освещали её с разных сторон, транслируя не только точку зрения официальных источников.

Естественно, нам пришлось изменить нашу редакционную политику, наш подход к освещению событий ближе к началу марта, когда ввели эти новые законы о фейках и дискредитации армии. Когда эти законы принимали, мы буквально в тот же вечер сели и просто почистили нашу ленту, соцсети. Убрали всё, что можно было подвести под эти статьи.

Читайте также. «Пока я главред, я буду руководствоваться собственными представлениями о „допустимом“ и о „здравом смысле“». Как и зачем продолжает работать локальное интернет-издание, заблокированное в самом начале войны

Мы точно не понимали что убирать. Например, убирали новости, где была только позиция Украины и не было позиции России просто потому, что Минобороны никак не прокомментировало эти заявления. Мы выпустили заявление для читателей, что вот, мы вынужденно пошли на такой шаг, чтобы и дальше оставаться с вами, сосредоточиться на Екатеринбурге, писать о том, как на город влияет война, о погибших контрактниках из региона, о том, как это отражается на экономике, курсах валют, уходе брендов и т.д. Брали интервью на улице. Старались не переходить красные линии. Месяц мы так жили, работали, но в конце марта Роскомнадзор заблокировал наш сайт в России.

Сайт вообще перестал приносить какие-либо рекламные доходы. Всё обвалилось. Нам надо было срочно менять свою модель монетизации. Мы решили сделать это на основе донатов, потому что у нас была готова какая-то инфраструктура для этого. Запустили возможность донатить нам на разных площадках, на всём, что есть. И за два дня в конце марта люди собрали нам денег на два месяца работы. Мы продолжаем просить донаты, потому что продолжаем работать, а положение не меняется к лучшему.

После того, как в Екатеринбурге закрылся Znak.com, мы, пожалуй, единственное СМИ в регионе, которое пишет про протесты, про людей, которые сопротивляются войне, высказывают своё мнение. Люди нам доверяют, и это наш главный актив. Кроме того, после всего этого подросла аудитория в наших соцсетях. Мы дорожим своей репутацией, проверяем все факты, стараемся писать понятным языком, доносить информацию оперативно. Мы открыты перед читателями, мы отчитываемся перед ними. Есть какое-то количество рекламы в Телеграме, от трёх до пяти постов в неделю. Это тоже помогает. Но основной источник доходов — это донаты.

Многих людей в редакции я не видел вживую

Что касается работы редакции, у нас сейчас, по сути, облачная редакция. Я, как главный редактор, как лицо, которому угрожает большая ответственность в случае нарушения новых законов, уехал. Сейчас живу в Грузии, управляю редакцией удалённо. Приноровился. Особых трудностей нет. Общаемся через Zoom, другие мессенджеры.

Я предлагал уехать из России всей редакции. Особенно тем сотрудникам, кому грозит наибольшая опасность преследования или мобилизации. Но пока никто из ребят это предложение не принял. У всех есть свои личные причины, чаще семейные — дети, родители, кредиты, домашние животные... В общем, возможность организовать переезд есть, но люди пока сами не готовы. Это позволяет нам быть на месте, писать из Екатеринбурге, находясь там. Я не считаю, что можно как-то иначе. Удалённо возможно управлять редакцией, но невозможно писать материалы извне. Это помогает и мне как как редактору оставаться в местной повестке — мне рассказывают обо всём с мест.

Мы находили им замену. Мы никого не увольняли принудительно, мы всех держали до конца, давали возможность заработать, продолжать сотрудничество с нами. И только если человек сам решал уйти, он уходил. Так получается, что многих людей в редакции я не видел вживую, потому что они пришли уже после моего отъезда.

Как мы это сейчас делаем? Мы больше работаем в соцсетях, в Телеграме. Во ВКонтакте нас, естественно, заблокировали. Инстаграм* и Телеграм — наши основные площадки. Есть Фейсбук*, Твиттер, куда мы дублируем наши посты. Самая крупная площадка в Телеграме. Там количество подписчиков выросло в три раза. Это, конечно, немного для города с полуторамиллионным населением, но с пяти тысяч человек аудитория выросла до 18 тысяч. Для нас это показатель того, что мы кому-то нужны, что работаем в верном направлении и всё делаем правильно. Естественно, мы думаем над какими-то другими проектами, возможными площадками для контента.

У нас так же есть регулярная рассылка. Мы присылаем читателям по три письма в неделю с лучшими текстами, важными новостями, с афишей важных событий.

Читайте также. «Рассылка — непростой для производства продукт. При этом есть соблазн думать о нём, как о простом» Четыре редакции — о том, как они общаются со своей аудиторией через письма

Сейчас мы активно думаем над тем, как нам развивать свой YouTube-канал. У нас уже был опыт размещения там нашего контента. Было интервью с Евгением Ройзманом, периодически выкладывали ролики со стрит-токами. Сейчас думаем возродить эту практику. Это серьёзная платформа, которая позволит набрать большую аудиторию. Есть мысль работать в WhatsApp с необычными для медиа форматами. Мы попробуем поизучать опыт африканских стран — как там используют этот мессенджер для распространения своего контента. Там они, например, рассылают PDF-файлы. Будем искать какие-то ещё способы, вплоть до физического распространения газет по городу, чтобы люди могли читать нас на бумаге.

И это не так, как было в Великую отечественную войну. Теперь мы нападаем

Зачем мы это делаем? Нам важно оставаться таким оплотом разума, здравомыслия в нашем регионе. Наш город славится свободолюбием жителей. И мы хотим давать определённый контент под существующий спрос читателей, которые считают себя жителями свободного города и региона, хотят понимать что происходит без впадания в думскроллинг в попытках что-то вычленить из инфошума. Наша задача — не заваливать читателя массой новостей, а формировать отдельные блоки, объяснять что происходит, как развивались события, чтобы создавалась полная картина — это самое главное.

Мы хотим, чтобы всё ЭТО поскорее закончилось и говорим людям, что это не навсегда. Мы показываем своей работой, что есть ещё возможность сопротивляться или хотя бы не присоединяться ко всему ЭТОМУ. Тем, что мы существуем, что каждый день встаём и работаем, пишем на важные темы, мы показываем, что надо что-то делать, не опускать руки, как-то жить. Пусть и привыкая в какой-то мере к военным условиям, но не поддаваясь им, не впадая в панику.

Естественно, всё ЭТО отвратительно, ужасно. С этим невозможно мириться. Особенно отвратительно то, что сейчас война докатывается почти до каждой семьи, и это не так, как было в Великую отечественную войну, когда наши люди сражались за правое дело, защищали свою Родину. Теперь мы нападаем, и ради каких-то умозрительных, иллюзорных целей мы, как государство, убиваем огромное количество людей с обеих сторон.

Я не уверен, конечно, что наша работа сможет как-то серьёзно повлиять на умы этих людей. Вряд ли мы, небольшая редакция, сможем как-то серьёзно повлиять на трёхмиллионный регион. Собственно поэтому мы концентрируемся на тех, кто нам уже доверяет, не ставим себе сверхзадачу склонить большое количество людей на нашу сторону. Но работаем, чтобы показать, что мы есть, что есть много людей, которые придерживаются тех же взглядов, что и мы.

Такие вот эмоции. Ожиданий хороших пока нет. Для журналистов всё может стать ещё хуже. Мы раз за разом убеждаемся в этом на примере Беларуси. Понятно, что война, репрессии вряд ли кончатся быстро — до того, как Россия уйдёт со всех украинских территорий. Обе стороны заняли бескомпромиссные позиции. Мы будем готовиться к худшему. А лучший вариант готовиться к худшему — выстраивать какие-то новые способы дистрибуции контента, взаимодействия с читателями, увеличивать аудиторию, защищать редакцию, обеспечивать безопасные условия работы журналистов. Вот такие наши планы на ближайший месяц. На более долгий период сейчас строить планы очень тяжело.

* Сервисы компании Meta, признанной в России экстремистской организацией.